Топ крупнейших банкротных процедур, завершившихся весной-летом 2024 года, возглавили замглавы банка «Тусар» и топ-менеджер группы «Онэксим». РБК Pro разбирался, почему результаты их были столь плачевными. Вывод: субсидиарная ответственность не панацея
По данным «Федресурса», во втором квартале 2024 года арбитражные суды России завершили 78 тыс. процедур банкротства граждан, задолжавших своим кредиторам более 268 млрд руб. Из этой суммы более половины — 136 млрд руб. — приходится на обязательства 50 самых крупных должников. РБК Pro приводит топ-3 самых крупных должников.
ТОП-3 по сумме долга
Первое место. Анастасия Башилова, зампредправления банка «Тусар», 17,2 млрд руб.
Анастасия Башилова занимала пост заместителя председателя правления московского банка «Тусар» с 2008 по 2014 год. А в 2015 году, через год после ее увольнения, ЦБ отозвал у банка лицензию. В 2021 году АСВ, проводившее процедуру банкротства кредитной организации, добилось привлечения всех топ-менеджеров «Тусара» к субсидиарной ответственности. К слову, бывших собственников банка параллельно следственные органы пытались отлавливать и экстрадировать из стран Западной Европы по обвинению в обнальных операциях и мошенничестве. К Анастасии Башиловой у следствия претензий не было, однако контролирующим должника лицом Арбитражный суд Москвы ее все-таки признал — вместе со всеми остальными членами правления и совета директоров банка. И привлек к субсидиарной ответственности на весь объем непогашенных обязательств (в деле о банкротстве «Тусара» кредиторы смогли получить лишь около 500 млн руб., вырученных с продажи на торгах штаб-квартиры банка в Петроградском районе Санкт-Петербурга), который составил более 17 млрд руб.
Впрочем, к тому времени у бывшей бизнес-леди уже не было ни денег, ни имущества, и финансовый управляющий не нашел никаких сделок, по которым активы были выведены. Поэтому банкротство гражданки завершилось с нулевым результатом.
Арутюн Саркисян, адвокат:
«Это органичное продолжение складывающихся в судебно-арбитражной практике тенденций в сфере субсидиарной ответственности. Это и возможность миноритарного акционера отбиться от такой ответственности, доказав объективные причины банкротства; и пример реализации должником относительно удачной стратегии защиты в делах о банкротстве, особенно когда против играет один из крупнейших государственных банков; и образец того, что личная процедура банкротства поручителя-менеджера бизнеса — это не столь критично даже в ситуации оспаривания личных сделок. В целом, на первый план выступает именно тенденция «технологизации» процедур банкротства, когда как должник, так и кредитор должны сформировать долгосрочную стратегию работы в процедуре банкротства, поскольку ее инициирование — это не «конец игры», а только начало».
